«Леди Макбет Мценского уезда», наверное, самая известная русская опера XX века. Она не только необычайно ярко выразила свою эпоху, но и стала ее первой жертвой. Шостакович начал работать над ней 14 декабря 1930 года. «Я прочел «Леди Макбет Мценского уезда» Лескова. Произведение меня поразило. Создавая музыку по литературной основе, каждый раз создаешь совсем другое, самостоятельное произведение. Здесь нет сходства с театром, где инсценируют тот или другой роман и по нему делают спектакль. В музыке произведение приобретает абсолютно самостоятельное значение». И Шостакович вместе с Александром Прейсом, ставшим соавтором либретто, перерабатывают и переосмысливают сюжет повести Лескова.
«Я стараюсь трактовать Екатерину Львовну как лицо положительное и заслуживающее сочувствия зрителя. Это сочувствие вызвать не так просто: Екатерина Львовна совершает ряд не вяжущихся с моралью и этикой поступков. Тут и появляется основное расхождение с Лесковым: Лесков рисует Екатерину Львовну очень жестокой женщиной, которая «с жиру бесится» и совершает убийство неповинных, по мнению Лескова, людей. Мне же хочется эти события объяснить таким образом: Екатерина Львовна – женщина умная, талантливая и интересная; благодаря тяжелым и кошмарным условиям, в которые ее поставила жизнь, благодаря окружению жестокой, жадной мелочной купеческой среды – ее жизнь делается печальной, неинтересной, грустной … у нее нет никаких радостей, никаких утешений. Но вот появляется приказчик Сергей… Получается так, что она влюбляется, и в этой любви к нему она находит радость и цель своего существования. Екатерина Львовна в своей любви к Сергею жертвует себя всю. Кроме любви к Сергею для нее ничего не существует».
Совершенно невероятен сам жанр этой оперы – трагедия-сатира. Шостакович рисует невероятную по объему и набору смыслов картину: будто эту историю рассказывают Лесков, Островский, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Гоголь и Чехов одновременно. Мастерски создавая гротесковую, сатирическую и очень страшную картину Шостакович обращается ко всем мыслимым жанрам, соединяя, казалось бы, несоединимое.
Композитор открыто апеллирует к узнаваемым сценам из опер – например, к народному плачу из «Бориса Годунова» Мусоргского или к сцене прощания Ромео и Джульетты из оперы Гуно. Обращается он и к классическим оперным формам (здесь и арии мести, и арии героические, и лирические), и к танцевальным жанрам – вальсу, мазурке и даже к джазу. Экспрессионистская опера о гибельной жизни и губительной страсти балансирует на грани канкана и пассакалии.
После появления в «Правде» статьи «Сумбур вместо музыки», обвинившей композитора в чрезмерном натурализме, «мейерхольдовщине», формализме и «левацком уродстве», опера была запрещена и снята с репертуара.
«Я за это время очень много пережил и передумал. Пока додумался до следующего: «Леди Макбет» при всех ее больших недостатках является для меня таким сочинением, которому я никак не могу перегрызть горло. Вполне возможно, что я не прав, и что у меня не хватает, право, на это мужества. Но мне кажется, что надо иметь мужество не только на убийство своих вещей, но и на их защиту. Так как второе сейчас невозможно и бесполезно, то я и ничего не предпринимаю в этой области. Во всяком случае, я опять много и упорно думаю над всем происшедшим. Главное – это честность. На много ли и надолго ли этого у меня хватит. Если ты когда-нибудь узнаешь, что я «отмежевался» от «Леди Макбет», то знай, что я это проделал на 100% честно. Но думаю, что это произойдет очень не скоро...».